Высокохудожественный пересказ фика Hespera "The first time" (жестокий Стиобъ).
UPDATE: Полный Перепост с разрешения автора.
Предупреждение: сядьте, убедитесь, что рядом нет людей, налейте стакан валерьянки, откашляйтесь... и приготовьтесь упасть под стул.
Пишет northernstrain в дневнике Zainka-Gwena: 29.08.2009 в 22:02
Мать, да там же 33 главы! Причем самый цимес в конце, где монгрелы похищениеневест блондей устраивают - заради дела новой революции и мира во всем мире.
ЧИТАТЬ!Часть 1
Начинается с того, что бедный Рики шарится по Мидасу и прет все, что не прибито. Ему очень-очень нужны деньги, потому что у Гая осложнения после гриппа, и он вторую неделю не встает с постели, а лекарства стоят Очень Дорого.
В это время мимо проезжает скучающий Минк в лимузине (Катце за рулем). Увидев пацана, мгновенно начинает ронять слюну на коврик. Спрашивает у Катце, шо это за прелестное созданье и почему оно такое печальное. Катце разъясняет, что это главарь Бизонов, а покислело ему оттого, что бойфренд евойный хворает. Ясон велит Катце пригласить Рики в машину.
Катце зовет Рики, тот тащит свою печальную задницу в тачку, потому что где Катце, там и деньги. Обнаруживает на заднем сиденье великолепного блонди и охреневает. Ясон, человек деловой и практичный, с ходу предлагает ему 50 000 кредитов (!!!) за час работы. Рики решает, что его нанимают грохнуть какую-нибудь шишку, но заради Гая он на все согласен. Однако блонди приказывает ему раздеться. Медленно. Рики в шоке, но деваться некуда. Шок усугубляется тем, что при одном взгляде на это белобрысое чудо у него случается стояк, а уж когда Ясон легко гладит его по ляжке, процесс становится совершенно неконтролируемым. Ясон для начала приказывает ему вздрочнуть. Рики, помявшись, исполняет, но все кончается практически так и не начавшись, потому как у мальчика от взгляда этого извращенца конкретно едет крыша. Ясон выдает свое коронное: "Шо? Так быстро?", Рики безуспешно пытается провалиться сквозь землю, канючит о частичной выплате обещанного, но Ясон отвечает: "Хрен. Я тебя на час купил", расстегивает лопающуюся ширинку и достает свой Великий Лингам Победы.
Рики ловит упавшую челюсть - такого хозяйства он отродясь не видал, а впрочем, он кроме Гая никого толком и не рассматривал. Видимо решив, что в гляделки они уже наигрались, Ясон предлагает Рики угоститься его вафлей. Рики, выворачивая челюсти, принимается за работу и, к своему ужасу, понимает, что у него опять стояк. Ясон оттаскивает монгрела за уши, целует его, валит на пол, и, раздевшись, раскладывает в требуемую позицию. Рики очкует - во всех смыслах - и орет, что ЭТО в него не влезет. Ясон оказывается мужиком хоть и упертым, но добрым и небрезгливым - ставит Рики на четыре точки, делает ему римминг, растягивает пальцами, опосля чего таки вставляет свою дуру и задает жару. Ясон ебет, Рики орет (а Катце охреневает). Долго ли коротко ли, кончают оба. Рики тихонько плачет, Минк в качестве аргумента демонстрирует монгрелу ладонь, полную его, монгрела, спермы, и велит не закатывать истерик - тебе же, мол, явно неплохо со мной было, забирай баблосы, ибо заработал. Однако при взгляде на раскоряченного Рики на него нисходит посткоитальная нежность, и эта тундра некуртуазная не находит ничего лучше, чем облобызать пацана и сказать ему на прощанье "Аццкий отжыг, жывотное".
Рики выползает из лимузина, Ясон обращается к Катце: "Присмотри за ним. Отныне шоб усе у монгрельчика было жуки-пуки".
Катце, по своему обыкновению, толкает мысленную сентенцию: "Теперь тебе лучше, Ясон? Ты нарушил строжайшее табу Юпитер, и, по довольной роже вижу, ни разу об том не жалеешь. А вот плачущего мальчишку пожалел. Определил бы ты приоритеты, хазяина".
Рики ждет на улице, пока автомобиль не скроется в голубой дали, и размышляет, что так кайфно его еще ни разу на зажимали. А имя таинственного извращенца он так и не узнал. Но, шо же делать - шо же делать, пора и домой, к Гаю, бечь.
Часть 2
Рики возвращается домой и будит спящего Гая поцелуем (либо у Гая грипп осложнился гайморитом, либо автор забыла вставить рекламу "Стиморол Айс), сообщает, что достал лекарство, жри давай, а сам резво скачет в душ. В душ его, похоже, первым делом влечет не врожденная чистоплотность, а ощущение некой недосказанности - он опять гоняет балду и опять позорно сливает, лишь вспомнив о лимузинном Мистере-Во-Всех-Смыслах-Биг.
В это время Ясон, меланхолично полакивающий красненькое, взирает на жалких людишек с высоты своего эосского пентхауза. Рядом деликатно маячит Катце. Минк дает рыжему запоздалое и, на мой взгляд, совершенно невыполнимое указание: Рики не должен трепаться об их маленьком "вась-вась". Катце отвечает, что парень стопудово не станет изображать из себя Ассоль, а кроме того... Ясон с намеком делает бровку домиком. Катце прекрасно в курсе хитромудрой манеры босса вытягивать инфу, поэтому сразу расписывает блонди весь коленкор: у Рики есть сердечный друх Гай, который в Рики души не чает, и Рики ему нивжисть не расскажет про свое "налево". Однако - и тут рыжий, ставя диагноз по юзерпику, бездарно палит свою демоническую сцучность - Гая Рики, мол, все же не любит по-настоящему.
Ясон рыжего, поблагодарив, отсылает и принимается натужно Думать. А чтобы совместить приятное с полезным, заказывает в нумера двух петов, коих обязует всяко-разно извращаться. Изврат, как и следовало ожидать, не слишком ему помогает - потому что мыслями Ясон пребывает... ну, в Рики он и пребывает. Однако, из-за временной недоступности монгрельского "огня его чресел", Минк занимается тем же, чем и Рики в душе. Полагаю, тут кроется глубокий символизм: даже разделенные немыслимой социальной пропастью, они едины в поступках и желаниях. Окропив помещение семенем жизни, он твердо решает сделать сказку былью.
Часть 3
Предыстория Гая и Рики. Чтобы свести сладкую парочку, автор в данном фике не стала насиловать Рики тремя хулюганами, а, руками неизвестно сколькерых, гуманно столкнула его пятилетнего носом в грязную лужу. Гай, понятно, такого удачного момента упустить не мог - надавал издевателям в будку, забрал Рики с собой, в какое-то "общежитие для старших мальчиков", и стали они жить-поживать. Но пока еще не в этом смысле.
Этот смысл появился сильно позднее, когда наивную креведку Рики некий взрослый дядя Джико просветил нащщет того, что Гай его очень любит, а хочет уж так, что ажно кушать не может. И - главное - по-настоящему заботится о нем, что есть редкий ценняк.
В итоге вернувшийся с раздобыток Гай обнаруживает в дымину пьяного Рики, который решительным образом приступает к ликвидации досадных недоработок в их отношениях. Гай благородно пытается увернуться, оставив в цепких лапках Рики свои скорбные одежды - мотивирует Гай это тем, что его девственный потенциальный парамур не ведает по бухалову, что творит. Однако отмахаться от Рики трусами ему, воспылавшему и малодушному, так и не удается, они заваливаются не диван, где случается Первый Раз, опосля чего дружно засыпают.
Едва продрав глаза, Рики сходу предлагает Гаю стать Пэйринг Партнерз. Гай интересуется, не под керосином ли все еще Рики, однако тот заверяет, что все обдумал - а нажрался только потому, что разделяет авторское заблуждение насчет запредельной болезненности анального секса. Гай, это заблуждение явно не разделяющий, но верящий на автору на слово, заверяет его, что уж дальше усе будет тип-топ. Обрадованный Рики отвечает: "Тогда я попробую любить тебя так же сильно, как и ты меня". Обнадежил, блин.
Флеш-бэк закончен, Рики и Гай просыпаются в одной постели в Тревожном Сегодня. Рики, которому по-прежнему позарез надо "заесть" непреходящее ощущение блонди в попе, садится на Гая верхом, и они страстно играют "в лошадку". Рики отрывается так, что Гаю остается только пошутить - мне надо, мол, почаще болеть. Спешу предупредить - накаркал.
Возвращаемся к нашим эосским баранам. Ясон и Рауль, эти два забулдыги, ведут нелегкий разговор за винцом. Ясон признается, что грешен. В чем грешен, как грешен, и - главное - с кем грешен. Рауль традиционно ломает стакан и, опять же традиционно, начинает сношать товарища в мозг. Ясон ему напоминает, что они и сами, будучи маленькими зелеными крокодильчиками, не прочь были друг с другом согрешить на полшишечки, - и просит о помощи.
Рауль-неврубант мнется: Я даже и не знаю, как без лишнего шума замочить поиметую дворняжку.
Ясон: Не-не-не, никакой мокрухи! Давай на пару возьмем себе по монгрелу! А то че я один буду, как лох.
Рауль: Да ты совсем опух, прыщ любострастный! Что скажет Мама?
Ясон: А монгрел, которого я тебе сватаю, он, между прочим, дикий, но симпатишный, ага.
Рауль: Ну, прям не знаю, надо обмозговать.
Ясон: Ага!
Рауль: Рано радуешься, братан, я еще не решил. Впрочем, да, я не могу позволить тебе так позориться в одиночку, вместе оно сподручнее.
Часть 4
Темная ночь, размеренный стук в дверь. Гай дрыхнет, недоумевающий Рики тащится открывать. На пороге угрожающе возвышается Катце с неизменной сигаретой в острых зубах – таким образом он любит дать понять окружающим, что их судьба столь же неотвратима, сколь и его скорые проблемы с легкими. Он вызывает Рики чисто на пару слов. Дальнейший их разговор наводит меня на мысль, что, так же, как и без никотина, рыжий не может обойтись без того, чтобы на сон грядущий не запугать до усрачки парочку несчастных соплеменников.
Катце: Не растрепал, значит? Хорошо, просто замечательно! ЕМУ понравится.
Рики, вздрогнув: Не растрепал и не собирался, ясен палец. Шо це вообще було, Катце?
Катце: Это была отвязная ЭнЦа, Рики. Спасибо, что напомнил, я аж прямо опять засмущался.
Рики отзывчиво краснеет, решив составить Катце компанию в его смущении, и пытается выяснить, какого лешего, собсссно, Катце приперся в их края.
Катце, заметив, что Рики перестал шугаться и стал нагличать, поддает кладбищенского дубняка в прохладный ночной воздух: Придя сюда, я рискую не только жопой, но и самой жизнью своей. Рики, ты знаешь, кто тебя драл? Нет, ты не знаешь, Рики. Это было не просто блонди, это был блонди с большой буквы «Бл». Ясон Минк. Он первый, Рики, он круче, чем яйца. По сравнению с ним Абрамович, дон Корлеоне и Эйзенхауэр сосут с проглотом.
Рики, который как в анекдоте про грибника и медведя, чуть заодно не покакал, орет: Ааа!!! Капец!!! Что ему нужно от меня? И от Гая?
Катце прекрасно знает, что именно нужно Минку от Рики, но продолжает заунывно интриговать: Белому брату не нужны ваши скальпы, Мокрый Нос. Но на твоем месте я не стал бы расслабляться, собрал бы жопу в горсть и поскорее дал бы деру.
Рики: Но я же не могу оставить Гая, а он, скотина, все еще нетранспортабелен!
Катце, парадоксальничая: Ты прав, Рики, но ты все равно дебил. Если ты оставишь Гая, Ясон возьмет его за шкибот и подманит тебя обратно. А впрочем, попробуй – может, его с перепоя склероз прошибет, и он о тебе забудет.
Рики почему-то совсем не успокаивается, а чуть ли не колотится в падучей: Но почему я?!!
Катце философски роняет: Мактуб. На все воля Аллаха. Возможно, таковая твоя судьба, Рики.
Решив, что необходимый драматический эффект достигнут, Катце порывисто обнимает Рики в утешение – а по-моему, просто лапает монгрельчика под этим благовидным предлогом.
Рики: Почему ты шестеришь на него, Катце? Почему сам не рвешь когти?
Катце гладит свой знаменитый шрам тем безотчетно эротичным жестом, который не одно уже поколение кусабщиков заставляет задуматься, а не кроется ли в отношении Катце к его патрону какой фрейдистской мутотени, и отвечает памятным: Я был его фурнитуром, Рики.
Катце возвращается в машину.
Невидимый, но легкоопределимый злодей интересуется: Как он?
Катце: Зассал.
Инфернальный Мудак: Вот и славно. Самое время пожинать конопелюшку.
Тем временем Рики возвращается на хазу, и обнаруживает, что Гай какой-то необщительный. Более того – какой-то зелененький и холодненький. Рики, взвыв от ужаса, названивает в неотложку. Приезжает местный Айболит и ставит неутешительный диагноз: Гай натурально загибается, причем данную разновидность трипака если где и вылечат, то только в Танагуре.
Позаламывав руцы, разорвав на себе одежды и посыпав голову пепелом, Рики связывается с Катце и просит того приехать на чепэ. Катце ради такого прикола невпадлу и мотнуться в Керес еще раз. Он выслушивает в высшей степени героическое решение Рики: забирай меня скорей, увози за сто морей, страшат меня пацалуи его окаянные, но помереть Гаю не дам – фигли я один буду мучаццо.
Эос. Очень недовольного Рауля неприлично рано поднял по побудке и зазвал в свои хоромы отец амойской меритократии. Зазвал – и прикинулся шлангом, на вопросы отвечать, как и положено настоящему партизану, отказывался: подожди, мол, щас будет цирк с конями. Посему Раулю ничего не оставалось, как психовать в ожидании импровизированного экипажа «скорой помощи» и разглядывать светлый лик Ясона, который, судя по саблезубому блеску в глазах, явно задумал какую-то фантастическую Гадость. Раулечка даже где-то позавидовал – ибо никто так отвязно не гадил, как Минк, включая самого Раулечку.
Тут на видеофоне нарисовался Катце и доложил о приезде монгрельской делегации. Рауль, в полном обалдайсе, наблюдал, как некая беспородная чернява тащит на себе завернутого в одеяло жмурика.
Ясон в общих чертах обрисовал ситуацию: дабы вовлечь Рауля в свои бесчинства, он решил уцепить его на профессиональное «слабо» - вот тебе, мол, тащат изысканнейший вирусняк, так что давай, работай, кролик. На Раулевские непонятки насчет того, кто эти двое унтерменшей, Ясон так же дал необходимые разъяснения: черный – мой будущий пет, жмурик – твой будущий пет, компрене ву, дерево?
Рауль дохлому пету почему-то не очень обрадовался и встал в пафосную позу: Ясон! Ты жидко облажался! Блонди должен быть образчиком высоких моральных стандартов, а ты, живодер, мне усопшего пета подсовываешь!
Ясон: Да не нуди ты, живой он. Пока. Но, сам понимаешь, в твоих интересах поспешить. А то некрофилия – это реально немножко некомильфо.
Рауль, по всему похоже, хотел забить на высокие моральные стандарты и матерно Ясона обрявкать, но тут в комнату ввалилась наша троица.
После приличествующих данному случаю ориентальных церемоний, Рики дозволено было долбануться лбом об пол и умолять вылечить Гая в обмен на его, Рики, ничтожную жизнь.
Пока Рики, стоя раком, приносил свои клятвы, Ясон интимным шепотом выспрашивал у Рауля, не ощущает ли тот бодрящей тяжести в паху при виде такой няки. Рауль, судя по всему, тоже был не дурак позвенеть яйцами, и посему начал нехорошо приглядываться к полупокойнику. Рики все это время соблазнительно ползал на четвереньках по полу, но при этом не затыкался ни на секунду, что, видимо, и заставило Рауля прекратить этот дурдом. Он сердито зашипел Ясону на ухо: «Хорош над маленькими издеваться, мне моего пета пора реанимировать».
Ясон не стал возражать и молвил величественно: Встань, жывотное. Мой друг, лучший дохтур на этой сраной планетке, в неизмеримой доброте своей, позаботиться о твоем кореше. Ну же, вытри слезки!
Рауль разложил Гая на диване и – методами, о которых автор постеснялась поведать, – «стабилизировал его». Ясон же тем временем усадил Рики на коленки и наслаждался своим Несравненным Коварством и волнительной близостью монгрельской задницы к его элитным мудям.
Рауль приказывает Катце транспортировать Гая в его квартиру – ну естественно, это ж самое место для лечения редких вирусных заболеваний – и желает было откланяться, но слышит от Ясона: «А вас, Ам, я попрошу остаться».
Так бедный маленький Рики остается в компании этих двух Порочных Златовласок.
Ясон, который от застарелого сперматоксикоза сделался полнейшим утырком, велит ему раздеться. Удерживая со спины охреневшего голого Рики, он предлагает Раулю одноразовый ознакомительный тур по монгрельским достопримечательностям – чисто чтобы Раулька мог себе представить, что примерно будет его ждать дома, если тот не накосячит с лечением. Рауль поначалу отнекивается, но Рики имеет неловкость покраснеть – а у Рауля, по ходу, кинк на краснеющих самцов человека. Кароче, он таки распускает руки, квалифицированно сосется с Рики и деликатно полирует его семейные драгоценности. Мальчик и рад бы особо не переться, но блонди – они и в Африке блонди. Профи первостатейные.
В конце концов Ясон издает деликатное покашливание – буде, мол, проваливай уже – и Раулька отрывается от Рики с характерным чпоком. Вау, говорит, Яся, теперь я фишку прорубил! Интересно, а мой такой же ебабельный? Ясон: А ХЕЗ! Проверь. Однако не забудь, что теперь я, в порядке обмена, и твоего пета как-нибудь опробую. Рауль без возражений удаляется – с креном вперед, задевая дверные проемы могучим стояком.
Одним стояком в помещении становится меньше, но два все еще в наличии. Ясон немедленно приступает к решению этой проблемы, и без выкрутасов помещает свой в монгрела. Избавившись от накопившейся… мнэээ…. напряженности, он первым делом заявляет Рики прекрасное: «Ты вправе наслаждаться только моими поцелуями, жывотное, а не чужими». Рики вопросительно блеет: «Шозанафиг?», но Ясон хмурится: «Попизди мне тут», и Рики благоразумно затыкается.
Ясон: Кароший петто. Понятливый. Надеюсь, твой дружок будет так же понятлив.
Рики: Э?
Ясон: Ну, забесплатно только кони пашут, а Рауль не совсем уж конь. Хоть, конечно, и совсем педальный.
Минк тащит Рики в спальню, по пути раздумывая над тем, какого черта он вдруг, как распоследний мавр, воспарил на Чорных Крыльях Ревности. Но, как распоследняя Скарлетт О’Хара, он подумает об этом завтра, а пока…
Раздевшись, он поворачивается к очкующему монгрелу:
- Не бойся. (нежно) Я не люблю портить свою собственность.
Часть 5
Гай приходит в себя в «домашней лаборатории Рауля». Как нам рассказывают, сам Раулечка настоял на оборудовании в эосской общаге этого объекта повышенной опасности. Ну и ладно, чем бы дитё не тешилось – лишь бы кроликов в джакузи не резало.
Вокруг чистенько, светленько, не воняет, тараканы и сороконожки с потолка не валятся, а кроме того, впереди маячит фигура в белой хламиде, окутанная кокетливыми рыжеватыми локонцами. Гай, рассмотрев все доступные варианты, выдает закономерный вопрос: «Не понял, я, никак, в раю?»
Рауль – а это был именно он – нервно подскакивает на месте и оборачивается к источнику непонятных звуков. Надо заметить, что автор, описывая глазами Гая неземную блондячью красу, однозначно намекнула, что как раз перед этим Рауль Ам сосредоточенно нюхал кокос – ибо иначе понять фразу «…аристократический нос, говорящий кое-что о том, насколько этот человек наслаждался благами земными» попросту невозможно.
Впрочем, если он и снимал стресс медикаментозно, не могу его осуждать. Дело в том, что двоечник Ясон, траванувший Гая лично взращенными на подоконнике белыми мухоморами, профессиональные возможности Рауля сильно переоценил, и поэтому долгое время было решительно непонятно, достанется ли Раулю цельный пет – или только его чучелко.
Гай считает нужным уточнить: «Так ты ангел, чтоле?» Раулю, которого русские фикрайтеры с редкостным садизмом неоднократно называли «котенком», это даже где-то приятно. Он, и правда, конченый херувим, однако петь Гаю псалом ему явно запарно, посему он предпочитает назваться дохтуром местной психушки и резво принимается пальпировать пациента – дабы проверить, не усохло ли у того за время болезни чего ценного. Но Гай – парень лобастый, глубокую найобку сразу чует: когда Рауль в своих исследованиях приближается к его причиндалам, он целомудренно прикрывает их ладошками, как футболист перед пенальти. Видимо, что-то подсказывает ему, что ангел не прочь с оттягом засадить ему прямо в нефритовые ворота.
Мудрила Гай чертовски близок к истине – его хитрый маневр вызывает в и без того наэротизированном любимой игрой Раулечке желание врезать охамевшему пету по сопатке. Рауль сокрушенно размышляет, как быстро и ловко ебарь-террорист Ясон успел заразить его своими доминячными умонастроениями, и почитает за благо закончить осмотр, чтобы не овладеть своим жывотным прям щаз, так и не отсоединив капельницу и датчики жизнеобеспечения. На прощание он гладит Гая по щечке и мурлыкает: «Не бойсо, кисо, все ништяк. Щас я пришлю к тебе холопа». С тем и удаляется.
Появляется фурнитур, тащит Гая в душ и принимается яростно полировать его экстерьер. Порывается и подмыть – но Гай показывает ему внушительный заскорузлый кулак. После душа порозовевшему Гаю выдается отпадный Чорный Готишный Прикид и строго-настрого запрещается забирать хайр в хвост. Гай самозабвенно крутится перед зеркалом, напевая местный хит «I’m too sexy for Amoi, too sexy for yaoi», разглядывает всего такого неожиданного аппетитного – прямо как Рики! – себя… и только тут до него доходит, что он кой о чем запамятовал: «Йопта! Рики!.. А впрочем, нафиг такой головняк, потом спрошу у Ангела».
Фурнитур ведет Гая – заметьте, с полчаса как поднявшего со смертного одра – в логово Ангела. Данный х-х-херувим обнаруживается сидящим на чудовищных размеров траходроме, со значением оглаживает обивку оного, и велит: «Ком цу мир». Гай производит «дер шлеп – дер шлеп» в направлении означенных объектов, опосля чего они с ангелом опровергают тезис, что постель – не повод для знакомства. Решив, что теперь-то уж все приличия соблюдены, Рауль неожиданно встаскивает Гая себе на колени и начинает языком тестировать состояние монгрельских гланд. Гаенька пытается призвать свой непослушный конец к порядку путем взывания к светлому образу Рики – но тщетно! И немудрено: автор выдает нам очередную Тайну Танагуры – по словам Ясона, который лично опробовал Раулечку в деле, тот был Прирожденным Трахалем и, буде такое желание, мог бы взломать даже мохнатый кибернетический сейф Юпитер.
В результате – и для Гая, и для Рауля – членораздельный Глас Рассудка был полностью заглушен чавкающим Зовом Плоти. Пока Гай утешал себя мыслью, что ему захреначили лошадиную дозу афродизиака, Рауль ограничил себя тем, что скинул партикулярное платье и, заняв свой талантливый рот не требующим отлагательств пикантным делом, приступил к манипуляции, ради которого он, полагаю, и выбрал медицинскую специализацию. А именно, к ректальному массажу простаты. Гай, как и необъятное сонмище новоиспеченных укэ, начиная со времен Гильгамеша и Энкиду, считает необходимым задекларировать, что он, Гай, «несверленная еще жемчужина и необъезженная другими верблюдица». Раулечка совершенно некстати еще и вспоминает, что когда-то, в незапамятные времена, он именно таким образом похитил цветок невинности Ясона, и у него чуть не случается «скорострел». Тем не менее, все неизбежное дальнейшее «ай-лю-лю» происходит на пять с плюсом – к обоюдному удовлетворению сторон. В завершение Раулечка, нереально польщенный озвученными Гаем подозрениями насчет афродизий, с довольным смешком доводит до сознания свежепоиметого пета, что ничего подобного не было, усе було натурально, привыкай. Они отрубаются, и в мире наступает тишина и свет.
© Northernstrain
Исходные линки (в той же темке будут продолжения, на которые мы все очень, очень горячо надеемся!)
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
UPDATE: Полный Перепост с разрешения автора.
Предупреждение: сядьте, убедитесь, что рядом нет людей, налейте стакан валерьянки, откашляйтесь... и приготовьтесь упасть под стул.
Пишет northernstrain в дневнике Zainka-Gwena: 29.08.2009 в 22:02
Мать, да там же 33 главы! Причем самый цимес в конце, где монгрелы похищение
ЧИТАТЬ!Часть 1
Начинается с того, что бедный Рики шарится по Мидасу и прет все, что не прибито. Ему очень-очень нужны деньги, потому что у Гая осложнения после гриппа, и он вторую неделю не встает с постели, а лекарства стоят Очень Дорого.
В это время мимо проезжает скучающий Минк в лимузине (Катце за рулем). Увидев пацана, мгновенно начинает ронять слюну на коврик. Спрашивает у Катце, шо это за прелестное созданье и почему оно такое печальное. Катце разъясняет, что это главарь Бизонов, а покислело ему оттого, что бойфренд евойный хворает. Ясон велит Катце пригласить Рики в машину.
Катце зовет Рики, тот тащит свою печальную задницу в тачку, потому что где Катце, там и деньги. Обнаруживает на заднем сиденье великолепного блонди и охреневает. Ясон, человек деловой и практичный, с ходу предлагает ему 50 000 кредитов (!!!) за час работы. Рики решает, что его нанимают грохнуть какую-нибудь шишку, но заради Гая он на все согласен. Однако блонди приказывает ему раздеться. Медленно. Рики в шоке, но деваться некуда. Шок усугубляется тем, что при одном взгляде на это белобрысое чудо у него случается стояк, а уж когда Ясон легко гладит его по ляжке, процесс становится совершенно неконтролируемым. Ясон для начала приказывает ему вздрочнуть. Рики, помявшись, исполняет, но все кончается практически так и не начавшись, потому как у мальчика от взгляда этого извращенца конкретно едет крыша. Ясон выдает свое коронное: "Шо? Так быстро?", Рики безуспешно пытается провалиться сквозь землю, канючит о частичной выплате обещанного, но Ясон отвечает: "Хрен. Я тебя на час купил", расстегивает лопающуюся ширинку и достает свой Великий Лингам Победы.
Рики ловит упавшую челюсть - такого хозяйства он отродясь не видал, а впрочем, он кроме Гая никого толком и не рассматривал. Видимо решив, что в гляделки они уже наигрались, Ясон предлагает Рики угоститься его вафлей. Рики, выворачивая челюсти, принимается за работу и, к своему ужасу, понимает, что у него опять стояк. Ясон оттаскивает монгрела за уши, целует его, валит на пол, и, раздевшись, раскладывает в требуемую позицию. Рики очкует - во всех смыслах - и орет, что ЭТО в него не влезет. Ясон оказывается мужиком хоть и упертым, но добрым и небрезгливым - ставит Рики на четыре точки, делает ему римминг, растягивает пальцами, опосля чего таки вставляет свою дуру и задает жару. Ясон ебет, Рики орет (а Катце охреневает). Долго ли коротко ли, кончают оба. Рики тихонько плачет, Минк в качестве аргумента демонстрирует монгрелу ладонь, полную его, монгрела, спермы, и велит не закатывать истерик - тебе же, мол, явно неплохо со мной было, забирай баблосы, ибо заработал. Однако при взгляде на раскоряченного Рики на него нисходит посткоитальная нежность, и эта тундра некуртуазная не находит ничего лучше, чем облобызать пацана и сказать ему на прощанье "Аццкий отжыг, жывотное".
Рики выползает из лимузина, Ясон обращается к Катце: "Присмотри за ним. Отныне шоб усе у монгрельчика было жуки-пуки".
Катце, по своему обыкновению, толкает мысленную сентенцию: "Теперь тебе лучше, Ясон? Ты нарушил строжайшее табу Юпитер, и, по довольной роже вижу, ни разу об том не жалеешь. А вот плачущего мальчишку пожалел. Определил бы ты приоритеты, хазяина".
Рики ждет на улице, пока автомобиль не скроется в голубой дали, и размышляет, что так кайфно его еще ни разу на зажимали. А имя таинственного извращенца он так и не узнал. Но, шо же делать - шо же делать, пора и домой, к Гаю, бечь.
Часть 2
Рики возвращается домой и будит спящего Гая поцелуем (либо у Гая грипп осложнился гайморитом, либо автор забыла вставить рекламу "Стиморол Айс), сообщает, что достал лекарство, жри давай, а сам резво скачет в душ. В душ его, похоже, первым делом влечет не врожденная чистоплотность, а ощущение некой недосказанности - он опять гоняет балду и опять позорно сливает, лишь вспомнив о лимузинном Мистере-Во-Всех-Смыслах-Биг.
В это время Ясон, меланхолично полакивающий красненькое, взирает на жалких людишек с высоты своего эосского пентхауза. Рядом деликатно маячит Катце. Минк дает рыжему запоздалое и, на мой взгляд, совершенно невыполнимое указание: Рики не должен трепаться об их маленьком "вась-вась". Катце отвечает, что парень стопудово не станет изображать из себя Ассоль, а кроме того... Ясон с намеком делает бровку домиком. Катце прекрасно в курсе хитромудрой манеры босса вытягивать инфу, поэтому сразу расписывает блонди весь коленкор: у Рики есть сердечный друх Гай, который в Рики души не чает, и Рики ему нивжисть не расскажет про свое "налево". Однако - и тут рыжий, ставя диагноз по юзерпику, бездарно палит свою демоническую сцучность - Гая Рики, мол, все же не любит по-настоящему.
Ясон рыжего, поблагодарив, отсылает и принимается натужно Думать. А чтобы совместить приятное с полезным, заказывает в нумера двух петов, коих обязует всяко-разно извращаться. Изврат, как и следовало ожидать, не слишком ему помогает - потому что мыслями Ясон пребывает... ну, в Рики он и пребывает. Однако, из-за временной недоступности монгрельского "огня его чресел", Минк занимается тем же, чем и Рики в душе. Полагаю, тут кроется глубокий символизм: даже разделенные немыслимой социальной пропастью, они едины в поступках и желаниях. Окропив помещение семенем жизни, он твердо решает сделать сказку былью.
Часть 3
Предыстория Гая и Рики. Чтобы свести сладкую парочку, автор в данном фике не стала насиловать Рики тремя хулюганами, а, руками неизвестно сколькерых, гуманно столкнула его пятилетнего носом в грязную лужу. Гай, понятно, такого удачного момента упустить не мог - надавал издевателям в будку, забрал Рики с собой, в какое-то "общежитие для старших мальчиков", и стали они жить-поживать. Но пока еще не в этом смысле.
Этот смысл появился сильно позднее, когда наивную креведку Рики некий взрослый дядя Джико просветил нащщет того, что Гай его очень любит, а хочет уж так, что ажно кушать не может. И - главное - по-настоящему заботится о нем, что есть редкий ценняк.
В итоге вернувшийся с раздобыток Гай обнаруживает в дымину пьяного Рики, который решительным образом приступает к ликвидации досадных недоработок в их отношениях. Гай благородно пытается увернуться, оставив в цепких лапках Рики свои скорбные одежды - мотивирует Гай это тем, что его девственный потенциальный парамур не ведает по бухалову, что творит. Однако отмахаться от Рики трусами ему, воспылавшему и малодушному, так и не удается, они заваливаются не диван, где случается Первый Раз, опосля чего дружно засыпают.
Едва продрав глаза, Рики сходу предлагает Гаю стать Пэйринг Партнерз. Гай интересуется, не под керосином ли все еще Рики, однако тот заверяет, что все обдумал - а нажрался только потому, что разделяет авторское заблуждение насчет запредельной болезненности анального секса. Гай, это заблуждение явно не разделяющий, но верящий на автору на слово, заверяет его, что уж дальше усе будет тип-топ. Обрадованный Рики отвечает: "Тогда я попробую любить тебя так же сильно, как и ты меня". Обнадежил, блин.
Флеш-бэк закончен, Рики и Гай просыпаются в одной постели в Тревожном Сегодня. Рики, которому по-прежнему позарез надо "заесть" непреходящее ощущение блонди в попе, садится на Гая верхом, и они страстно играют "в лошадку". Рики отрывается так, что Гаю остается только пошутить - мне надо, мол, почаще болеть. Спешу предупредить - накаркал.
Возвращаемся к нашим эосским баранам. Ясон и Рауль, эти два забулдыги, ведут нелегкий разговор за винцом. Ясон признается, что грешен. В чем грешен, как грешен, и - главное - с кем грешен. Рауль традиционно ломает стакан и, опять же традиционно, начинает сношать товарища в мозг. Ясон ему напоминает, что они и сами, будучи маленькими зелеными крокодильчиками, не прочь были друг с другом согрешить на полшишечки, - и просит о помощи.
Рауль-неврубант мнется: Я даже и не знаю, как без лишнего шума замочить поиметую дворняжку.
Ясон: Не-не-не, никакой мокрухи! Давай на пару возьмем себе по монгрелу! А то че я один буду, как лох.
Рауль: Да ты совсем опух, прыщ любострастный! Что скажет Мама?
Ясон: А монгрел, которого я тебе сватаю, он, между прочим, дикий, но симпатишный, ага.
Рауль: Ну, прям не знаю, надо обмозговать.
Ясон: Ага!
Рауль: Рано радуешься, братан, я еще не решил. Впрочем, да, я не могу позволить тебе так позориться в одиночку, вместе оно сподручнее.
Часть 4
Темная ночь, размеренный стук в дверь. Гай дрыхнет, недоумевающий Рики тащится открывать. На пороге угрожающе возвышается Катце с неизменной сигаретой в острых зубах – таким образом он любит дать понять окружающим, что их судьба столь же неотвратима, сколь и его скорые проблемы с легкими. Он вызывает Рики чисто на пару слов. Дальнейший их разговор наводит меня на мысль, что, так же, как и без никотина, рыжий не может обойтись без того, чтобы на сон грядущий не запугать до усрачки парочку несчастных соплеменников.
Катце: Не растрепал, значит? Хорошо, просто замечательно! ЕМУ понравится.
Рики, вздрогнув: Не растрепал и не собирался, ясен палец. Шо це вообще було, Катце?
Катце: Это была отвязная ЭнЦа, Рики. Спасибо, что напомнил, я аж прямо опять засмущался.
Рики отзывчиво краснеет, решив составить Катце компанию в его смущении, и пытается выяснить, какого лешего, собсссно, Катце приперся в их края.
Катце, заметив, что Рики перестал шугаться и стал нагличать, поддает кладбищенского дубняка в прохладный ночной воздух: Придя сюда, я рискую не только жопой, но и самой жизнью своей. Рики, ты знаешь, кто тебя драл? Нет, ты не знаешь, Рики. Это было не просто блонди, это был блонди с большой буквы «Бл». Ясон Минк. Он первый, Рики, он круче, чем яйца. По сравнению с ним Абрамович, дон Корлеоне и Эйзенхауэр сосут с проглотом.
Рики, который как в анекдоте про грибника и медведя, чуть заодно не покакал, орет: Ааа!!! Капец!!! Что ему нужно от меня? И от Гая?
Катце прекрасно знает, что именно нужно Минку от Рики, но продолжает заунывно интриговать: Белому брату не нужны ваши скальпы, Мокрый Нос. Но на твоем месте я не стал бы расслабляться, собрал бы жопу в горсть и поскорее дал бы деру.
Рики: Но я же не могу оставить Гая, а он, скотина, все еще нетранспортабелен!
Катце, парадоксальничая: Ты прав, Рики, но ты все равно дебил. Если ты оставишь Гая, Ясон возьмет его за шкибот и подманит тебя обратно. А впрочем, попробуй – может, его с перепоя склероз прошибет, и он о тебе забудет.
Рики почему-то совсем не успокаивается, а чуть ли не колотится в падучей: Но почему я?!!
Катце философски роняет: Мактуб. На все воля Аллаха. Возможно, таковая твоя судьба, Рики.
Решив, что необходимый драматический эффект достигнут, Катце порывисто обнимает Рики в утешение – а по-моему, просто лапает монгрельчика под этим благовидным предлогом.
Рики: Почему ты шестеришь на него, Катце? Почему сам не рвешь когти?
Катце гладит свой знаменитый шрам тем безотчетно эротичным жестом, который не одно уже поколение кусабщиков заставляет задуматься, а не кроется ли в отношении Катце к его патрону какой фрейдистской мутотени, и отвечает памятным: Я был его фурнитуром, Рики.
Катце возвращается в машину.
Невидимый, но легкоопределимый злодей интересуется: Как он?
Катце: Зассал.
Инфернальный Мудак: Вот и славно. Самое время пожинать конопелюшку.
Тем временем Рики возвращается на хазу, и обнаруживает, что Гай какой-то необщительный. Более того – какой-то зелененький и холодненький. Рики, взвыв от ужаса, названивает в неотложку. Приезжает местный Айболит и ставит неутешительный диагноз: Гай натурально загибается, причем данную разновидность трипака если где и вылечат, то только в Танагуре.
Позаламывав руцы, разорвав на себе одежды и посыпав голову пепелом, Рики связывается с Катце и просит того приехать на чепэ. Катце ради такого прикола невпадлу и мотнуться в Керес еще раз. Он выслушивает в высшей степени героическое решение Рики: забирай меня скорей, увози за сто морей, страшат меня пацалуи его окаянные, но помереть Гаю не дам – фигли я один буду мучаццо.
Эос. Очень недовольного Рауля неприлично рано поднял по побудке и зазвал в свои хоромы отец амойской меритократии. Зазвал – и прикинулся шлангом, на вопросы отвечать, как и положено настоящему партизану, отказывался: подожди, мол, щас будет цирк с конями. Посему Раулю ничего не оставалось, как психовать в ожидании импровизированного экипажа «скорой помощи» и разглядывать светлый лик Ясона, который, судя по саблезубому блеску в глазах, явно задумал какую-то фантастическую Гадость. Раулечка даже где-то позавидовал – ибо никто так отвязно не гадил, как Минк, включая самого Раулечку.
Тут на видеофоне нарисовался Катце и доложил о приезде монгрельской делегации. Рауль, в полном обалдайсе, наблюдал, как некая беспородная чернява тащит на себе завернутого в одеяло жмурика.
Ясон в общих чертах обрисовал ситуацию: дабы вовлечь Рауля в свои бесчинства, он решил уцепить его на профессиональное «слабо» - вот тебе, мол, тащат изысканнейший вирусняк, так что давай, работай, кролик. На Раулевские непонятки насчет того, кто эти двое унтерменшей, Ясон так же дал необходимые разъяснения: черный – мой будущий пет, жмурик – твой будущий пет, компрене ву, дерево?
Рауль дохлому пету почему-то не очень обрадовался и встал в пафосную позу: Ясон! Ты жидко облажался! Блонди должен быть образчиком высоких моральных стандартов, а ты, живодер, мне усопшего пета подсовываешь!
Ясон: Да не нуди ты, живой он. Пока. Но, сам понимаешь, в твоих интересах поспешить. А то некрофилия – это реально немножко некомильфо.
Рауль, по всему похоже, хотел забить на высокие моральные стандарты и матерно Ясона обрявкать, но тут в комнату ввалилась наша троица.
После приличествующих данному случаю ориентальных церемоний, Рики дозволено было долбануться лбом об пол и умолять вылечить Гая в обмен на его, Рики, ничтожную жизнь.
Пока Рики, стоя раком, приносил свои клятвы, Ясон интимным шепотом выспрашивал у Рауля, не ощущает ли тот бодрящей тяжести в паху при виде такой няки. Рауль, судя по всему, тоже был не дурак позвенеть яйцами, и посему начал нехорошо приглядываться к полупокойнику. Рики все это время соблазнительно ползал на четвереньках по полу, но при этом не затыкался ни на секунду, что, видимо, и заставило Рауля прекратить этот дурдом. Он сердито зашипел Ясону на ухо: «Хорош над маленькими издеваться, мне моего пета пора реанимировать».
Ясон не стал возражать и молвил величественно: Встань, жывотное. Мой друг, лучший дохтур на этой сраной планетке, в неизмеримой доброте своей, позаботиться о твоем кореше. Ну же, вытри слезки!
Рауль разложил Гая на диване и – методами, о которых автор постеснялась поведать, – «стабилизировал его». Ясон же тем временем усадил Рики на коленки и наслаждался своим Несравненным Коварством и волнительной близостью монгрельской задницы к его элитным мудям.
Рауль приказывает Катце транспортировать Гая в его квартиру – ну естественно, это ж самое место для лечения редких вирусных заболеваний – и желает было откланяться, но слышит от Ясона: «А вас, Ам, я попрошу остаться».
Так бедный маленький Рики остается в компании этих двух Порочных Златовласок.
Ясон, который от застарелого сперматоксикоза сделался полнейшим утырком, велит ему раздеться. Удерживая со спины охреневшего голого Рики, он предлагает Раулю одноразовый ознакомительный тур по монгрельским достопримечательностям – чисто чтобы Раулька мог себе представить, что примерно будет его ждать дома, если тот не накосячит с лечением. Рауль поначалу отнекивается, но Рики имеет неловкость покраснеть – а у Рауля, по ходу, кинк на краснеющих самцов человека. Кароче, он таки распускает руки, квалифицированно сосется с Рики и деликатно полирует его семейные драгоценности. Мальчик и рад бы особо не переться, но блонди – они и в Африке блонди. Профи первостатейные.
В конце концов Ясон издает деликатное покашливание – буде, мол, проваливай уже – и Раулька отрывается от Рики с характерным чпоком. Вау, говорит, Яся, теперь я фишку прорубил! Интересно, а мой такой же ебабельный? Ясон: А ХЕЗ! Проверь. Однако не забудь, что теперь я, в порядке обмена, и твоего пета как-нибудь опробую. Рауль без возражений удаляется – с креном вперед, задевая дверные проемы могучим стояком.
Одним стояком в помещении становится меньше, но два все еще в наличии. Ясон немедленно приступает к решению этой проблемы, и без выкрутасов помещает свой в монгрела. Избавившись от накопившейся… мнэээ…. напряженности, он первым делом заявляет Рики прекрасное: «Ты вправе наслаждаться только моими поцелуями, жывотное, а не чужими». Рики вопросительно блеет: «Шозанафиг?», но Ясон хмурится: «Попизди мне тут», и Рики благоразумно затыкается.
Ясон: Кароший петто. Понятливый. Надеюсь, твой дружок будет так же понятлив.
Рики: Э?
Ясон: Ну, забесплатно только кони пашут, а Рауль не совсем уж конь. Хоть, конечно, и совсем педальный.
Минк тащит Рики в спальню, по пути раздумывая над тем, какого черта он вдруг, как распоследний мавр, воспарил на Чорных Крыльях Ревности. Но, как распоследняя Скарлетт О’Хара, он подумает об этом завтра, а пока…
Раздевшись, он поворачивается к очкующему монгрелу:
- Не бойся. (нежно) Я не люблю портить свою собственность.
Часть 5
Гай приходит в себя в «домашней лаборатории Рауля». Как нам рассказывают, сам Раулечка настоял на оборудовании в эосской общаге этого объекта повышенной опасности. Ну и ладно, чем бы дитё не тешилось – лишь бы кроликов в джакузи не резало.
Вокруг чистенько, светленько, не воняет, тараканы и сороконожки с потолка не валятся, а кроме того, впереди маячит фигура в белой хламиде, окутанная кокетливыми рыжеватыми локонцами. Гай, рассмотрев все доступные варианты, выдает закономерный вопрос: «Не понял, я, никак, в раю?»
Рауль – а это был именно он – нервно подскакивает на месте и оборачивается к источнику непонятных звуков. Надо заметить, что автор, описывая глазами Гая неземную блондячью красу, однозначно намекнула, что как раз перед этим Рауль Ам сосредоточенно нюхал кокос – ибо иначе понять фразу «…аристократический нос, говорящий кое-что о том, насколько этот человек наслаждался благами земными» попросту невозможно.
Впрочем, если он и снимал стресс медикаментозно, не могу его осуждать. Дело в том, что двоечник Ясон, траванувший Гая лично взращенными на подоконнике белыми мухоморами, профессиональные возможности Рауля сильно переоценил, и поэтому долгое время было решительно непонятно, достанется ли Раулю цельный пет – или только его чучелко.
Гай считает нужным уточнить: «Так ты ангел, чтоле?» Раулю, которого русские фикрайтеры с редкостным садизмом неоднократно называли «котенком», это даже где-то приятно. Он, и правда, конченый херувим, однако петь Гаю псалом ему явно запарно, посему он предпочитает назваться дохтуром местной психушки и резво принимается пальпировать пациента – дабы проверить, не усохло ли у того за время болезни чего ценного. Но Гай – парень лобастый, глубокую найобку сразу чует: когда Рауль в своих исследованиях приближается к его причиндалам, он целомудренно прикрывает их ладошками, как футболист перед пенальти. Видимо, что-то подсказывает ему, что ангел не прочь с оттягом засадить ему прямо в нефритовые ворота.
Мудрила Гай чертовски близок к истине – его хитрый маневр вызывает в и без того наэротизированном любимой игрой Раулечке желание врезать охамевшему пету по сопатке. Рауль сокрушенно размышляет, как быстро и ловко ебарь-террорист Ясон успел заразить его своими доминячными умонастроениями, и почитает за благо закончить осмотр, чтобы не овладеть своим жывотным прям щаз, так и не отсоединив капельницу и датчики жизнеобеспечения. На прощание он гладит Гая по щечке и мурлыкает: «Не бойсо, кисо, все ништяк. Щас я пришлю к тебе холопа». С тем и удаляется.
Появляется фурнитур, тащит Гая в душ и принимается яростно полировать его экстерьер. Порывается и подмыть – но Гай показывает ему внушительный заскорузлый кулак. После душа порозовевшему Гаю выдается отпадный Чорный Готишный Прикид и строго-настрого запрещается забирать хайр в хвост. Гай самозабвенно крутится перед зеркалом, напевая местный хит «I’m too sexy for Amoi, too sexy for yaoi», разглядывает всего такого неожиданного аппетитного – прямо как Рики! – себя… и только тут до него доходит, что он кой о чем запамятовал: «Йопта! Рики!.. А впрочем, нафиг такой головняк, потом спрошу у Ангела».
Фурнитур ведет Гая – заметьте, с полчаса как поднявшего со смертного одра – в логово Ангела. Данный х-х-херувим обнаруживается сидящим на чудовищных размеров траходроме, со значением оглаживает обивку оного, и велит: «Ком цу мир». Гай производит «дер шлеп – дер шлеп» в направлении означенных объектов, опосля чего они с ангелом опровергают тезис, что постель – не повод для знакомства. Решив, что теперь-то уж все приличия соблюдены, Рауль неожиданно встаскивает Гая себе на колени и начинает языком тестировать состояние монгрельских гланд. Гаенька пытается призвать свой непослушный конец к порядку путем взывания к светлому образу Рики – но тщетно! И немудрено: автор выдает нам очередную Тайну Танагуры – по словам Ясона, который лично опробовал Раулечку в деле, тот был Прирожденным Трахалем и, буде такое желание, мог бы взломать даже мохнатый кибернетический сейф Юпитер.
В результате – и для Гая, и для Рауля – членораздельный Глас Рассудка был полностью заглушен чавкающим Зовом Плоти. Пока Гай утешал себя мыслью, что ему захреначили лошадиную дозу афродизиака, Рауль ограничил себя тем, что скинул партикулярное платье и, заняв свой талантливый рот не требующим отлагательств пикантным делом, приступил к манипуляции, ради которого он, полагаю, и выбрал медицинскую специализацию. А именно, к ректальному массажу простаты. Гай, как и необъятное сонмище новоиспеченных укэ, начиная со времен Гильгамеша и Энкиду, считает необходимым задекларировать, что он, Гай, «несверленная еще жемчужина и необъезженная другими верблюдица». Раулечка совершенно некстати еще и вспоминает, что когда-то, в незапамятные времена, он именно таким образом похитил цветок невинности Ясона, и у него чуть не случается «скорострел». Тем не менее, все неизбежное дальнейшее «ай-лю-лю» происходит на пять с плюсом – к обоюдному удовлетворению сторон. В завершение Раулечка, нереально польщенный озвученными Гаем подозрениями насчет афродизий, с довольным смешком доводит до сознания свежепоиметого пета, что ничего подобного не было, усе було натурально, привыкай. Они отрубаются, и в мире наступает тишина и свет.
© Northernstrain
Исходные линки (в той же темке будут продолжения, на которые мы все очень, очень горячо надеемся!)
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
-
-
31.08.2009 в 15:50-
-
31.08.2009 в 15:51-
-
16.02.2010 в 13:44-
-
16.02.2010 в 13:46-
-
16.03.2011 в 17:13